В Чечне участились случаи, когда дома оппозиционных активистов и их родственников переходят в руки силовиков или выставляются на продажу. Формально речь идёт о "правовых процедурах", которые, как отмечают опрошенные редакцией Кавказ.Реалии эксперты, на деле используются как инструмент давления и коллективного наказания, цель которых – запугать несогласных и подавить инакомыслие.
В октябре 2020 года активиста оппозиционного движения NIYSO Зелимхана Мустафинова объявили в розыск в Чечне по подозрению в связях с подпольем. Его родственников похитили для установления его местонахождения. Когда найти Мустафинова не вышло, родных заставили переписать их дом в Чечне на силовиков, позже рассказал сам Мустафинов. Сейчас недвижимость выставлена агентством Кvadrat Capital на продажу за 18,7 млн рублей – авторы объявления заявляют о готовности "соответствующих документов" на дом.
В ноябре 2023 года Мустафинов обратился к главе Чечни с просьбой либо вернуть ему имущество, либо предоставить жилье нуждающейся семьей, никак не связанной с властями. Реакции на это обращение не последовало.
После убийства 7 апреля подростка Эскерхана Хумашева, обвиненного чеченскими властями в нападении на полицейских в Ачхой-Мартане, глава Чечни Рамзан Кадыров заявил о том, что родственники Хумашева должны быть выселены из республики, а их имущество – передано государству.
В апреле семью активиста оппозиционного движения NIYSO Саид-Али Абубакирова выдворили из Чечни в Ингушетию – канал активно освещал убийство Хумашева и последовавшее за этим публичное надругательство над его телом. По информации NIYSO, изъяли все, что записано на имена близких Абубакирова: машины и дома. Преследованиям подверглись родные и других активистов – некоторые их родственники задержаны, власти также конфисковывают их имущество.
В конце августа 2024 года командир отряда кадыровского спецназа "Ахмат" Зелимхан Батукаев пригрозил представителю NIYSO отнять его участок и построить там большой дом. Через несколько месяцев он скончался, не успев реализовать задуманное: по версии командира "Ахмата" Апти Алаудинова, от кровоизлияния в мозг из-за трех суток без сна при выполнении "боевой задачи"; по данным NIYSO, от передозировки наркотиками в отпуске на территории республики.
"Не создавайте себе проблем"
Эти случаи – лишь часть масштабной практики по конфискацию имущества в Чечне. Своими историями столкнувшиеся с давлением со стороны силовых структур семьи поделились с корреспондентом сайта Кавказ.Реалии.
Несколько лет назад незаконно конфисковали трехкомнатную квартиру в 6-м микрорайоне Грозного, принадлежащую жительнице Шалинского района Залине. В настоящее время собеседница проживает в одной из европейских стран. По ее просьбе, в целях безопасности ее находящихся в Чечне родственников, мы не раскрываем ее полного имени.
Я не теряю надежды, что в один день смогу восстановить право на жилье
Семья Залины давно живет за границей, опустевшую квартиру они сдавали постояльцам, а все документы на недвижимость оставались у ее близких родственников в республике. Через квартирантов местный участковый передал владельцам, что в целях прохождения "инвентаризации" им необходимо прийти в участок с документами на имущество для сверки. Когда ее родственник прибыл к участковому, тот без объяснений забрал все бумаги и сказал только: "Вы свободны!". На вопросы он отвечать не стал, а только пригрозил: "Не создавайте себе проблем".
Вскоре квартира была подарена одной из сотрудниц администрации главы республики, которая и проживает там сейчас. "Ни мебель, ни какие-то личные вещи: семейные фотографии, памятные вещи не разрешили нам вывезти. Я не теряю надежды, что в один день смогу восстановить право на жилье", – говорит Залина.
Шесть лет назад в Сирии погиб сын другой собеседницы редакции Аминат. У него был земельный участок в 20 соток в Веденском районе. Она рассказывает, что документы ее сына на землю аннулировали без предупреждения. Теперь это место, по свидетельствам собеседницы, огорожено высоким забором с пометкой "Охраняемая территория. Проход закрыт".
"Я ничего не смогла сделать. Я обивала пороги разных инстанций, в полиции не стали меня даже слушать, один из полицейских достал из шкафа фото моего сына и говорит: "Это ваш погибший сын? Если не хотите проблем для остальных, идите домой и успокойтесь". За это время никто не построил на нашей земле дом, не объявился покупатель. У чеченцев испокон веков не принято покупать спорные земли или конфискованное имущество. Старшие говорили: чужая беда не приносит благополучия. Потому я надеюсь, что если не мне, то хотя бы моим внукам удастся вернуть нашу землю", – рассказала Аминат.
Никаких законов для "семей террористов"?
На примере дома Зелимхана Мустафинова, который не могут продать уже несколько лет, видно, что даже спустя годы такой практики попытки сбыть конфискованное сталкиваются с сопротивлением. Исторически в чеченском обществе существовал этический запрет на приобретение имущества, изъятого у семьи по каким-либо причинам. Это считалось вопросом чести и соблюдения моральных норм: брать чужое, оказавшееся в трудной ситуации, считалось недопустимым.
В Чечне дом – это не просто недвижимость, а святое место, символ семьи и чести народа, очаг, вокруг которого веками строились солидарность и взаимное уважение, рассказывает правозащитник и юрист Янгулбаев Абубакар, семье которого Рамзан Кадыров обещал обеспечить место "либо в тюрьме, либо под землей".
Изъятие имущества без доказательств преступления является нарушением основополагающих прав человека и Конституции РФ
"С культурной точки зрения изъятие дома особенно цинично. Такие репрессии подрывают не только личную безопасность, но и моральные устои всего сообщества, сея семя неопределенности в будущем. Законных оснований для подобных действий практически нет, ведь изъятие имущества без доказанного преступления является нарушением основополагающих прав человека и Конституции РФ. На деле же это средство давления на оппозицию и критиков власти, позволяющее власти без суда и следствия лишать людей их жилья", – отмечает Янгулбаев.
Конфискация имущества, по мнению Янгулбаева, это один из быстрых и жестоких способов подавления инакомыслия. Нет необходимости томить людей в судах, достаточно забрать самое главное – жильё: это ломает людей и эффективно демонстрирует, что любое неповиновение будет жестоко наказано. Такой подход собеседник называет "осознанной политикой устрашения и контроля".
Представитель оппозиционного движения NIYSO соглашается – к таким мерам власти прибегают с двумя целями: во-первых, заставить неугодных им людей прекратить деятельность, а вместе с этим запугать на их примере остальных, отвадив их от выступлений против властей.
Сообщают ли критикам о каком-либо официальном решении о конфискации? Столкнувшиеся с этим представители NIYSO отвечают: нет, такие действия осуществляются полностью вне рамок закона. Родственников, на чье имя записано имущество, угрозами заставляют переписать дом или землю на одного из силовиков или аффилированное с ними лицо, отмечает собеседник из движения.
"В начале всегда идут попытки задобрить, уговорить, шантажировать и завлекать всякого рода обещаниями и гарантиями. В нашем случае они быстро поняли, что с нами такое не работает, как не работает и давление на родственников. Поэтому они лишь следуют той директиве от ФСБ, которая у них имеется, пытаясь хоть как-то нас остановить, пробуя раз за разом всё более жесткие меры", – поясняет он.
В 2015 году Рамзан Кадыров впервые официально заявил о том, что "пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей". Парламент республики внес в Госдуму законопроект о введении уголовной ответственности для родственников боевиков, обвиняемых в терроризме, – с конфискацией имущества и увеличением сроков наказания. На практике это означало поджоги домов, выселения и выдворения из республики "семей террористов".
Со временем тактика властей изменилась: от поджогов перешли к конфискациям, блокировке счетов и выдворению из республики не только близких родственников "неугодных", но и родственников по материнской линии (ни по чеченским адатам, ни по исламскому праву ответственность за содеянное не перекладывается на родственников по материнской линии).
После нападения в Ачхой-Мартане Рамзан Кадыров на совещании с силовиками еще раз подтвердил, что продолжает придерживаться принципа коллективной ответственности в отношении родных "террористов".
При этом принцип коллективной ответственности работает в Чечне не всегда. Когда санкции коснулись самой семьи Кадыровых, матери, жены, детей, Рамзан Кадыров защищал их, утверждая, что они "никогда не участвовали в политических играх", а "ведут тихую и спокойную жизнь", и что западные страны ведут борьбу "не с врагами, а с женщинами, с матерями и с теми, кто помогает обездоленным".
- В оппозиционном чеченском движении NIYSO заявили, что власти Чечни обвиняют в причастности к нападению на пост ДПС в Ачхой-Мартане четырех активистов, которые живут за границей и выступают от лица объединения. Их родственникам в Чечне грозят выселением и конфискацией имущества, если NIYSO в течение месяца не прекратит свою деятельность. Активисты NIYSO рассказали, что как минимум шесть родственников напавшего на пост ДПС задержали, а позже вывезли из Ачхой-Мартановского РОВД в неизвестном направлении. В частности, речь идет о Хумашевых Рамзане, Ризване, Мовсаре и Расуле, а также Аламе и Азиме Махмудовых.
- Международные и правозащитные организации неоднократно обращали внимание на коллективные наказания родственников "провинившихся", включая изгнание из республики, практикуемые режимом Кадырова в нарушение российских законов.